«Индия — страна, которую в XX веке сделали несколько человек», — любят повторять многие исследователи Азии. Конечно, это метафора. В строительстве одного из крупнейших и динамично развивающихся государств принимали участие все индийцы — представители высших и низших каст, богатые и нищие, образованные и неграмотные, последователи индуизма и ислама, христианства и сикхизма. Но всех их объединили сначала на борьбу за независимость от Британской империи, а затем и на создание сильной экономической державы Махатма Ганди, Джавахарлал Неру и его дочь Индира Ганди.
Не появись в истории Индии персона, подобная Махатме Ганди, в XX веке на месте раздираемой внутренними и внешними противоречиями крупнейшей британской колонии появились бы не только Индийская Республика и Пакистан. Скорее всего, страна распалась бы на множество поместных княжеств и местностей. Огромный полуостров Индостан, на котором не слишком мирно соседствовали представители разных народностей и конфессий, утонул бы в крови религиозных войн. А британцы, следуя логике протектората, продолжили бы насаждать успешно зарекомендовавший себя принцип «разделяй и властвуй».
В конце XIX и в начале XX века в социально-политическом отношении Индия представляла собой бурлящий котел, готовый взорваться в любой момент. Патриархальное и отсталое общество, разделенное на враждующие кланы, вполне устраивало англичан. Первые британские фактории появились в Индии в 1613 году усилиями «Ост-Индской компании», и с тех пор британцы только наращивали присутствие на полуострове. До середины XIX века «Ост-Индская компания» фактически правила крупнейшими торговыми городами Бомбеем и Калькуттой при номинальном сюзеренитете императора Индии и местных князей.
Естественно, в таких условиях о формировании эффективной национальной экономики Индии не могло быть и речи. С одной стороны, азиатская страна за многие годы успела превратиться в сырьевой придаток заморской метрополии, с другой — стала важнейшим рынком сбыта товаров английской промышленности. По статистике 1879 года, готовые изделия составляли только 8% всего индийского экспорта, зато в импорте их доля превышала 65%. Развивать собственную индустриальную базу при таком раскладе было невозможно. С 1860-х до начала XX века ввоз английских товаров в Индию увеличился в 5 раз: страна импортировала не только множество технических приспособлений и производственных механизмов, но и элементарные бытовые предметы и изделия — бумагу, парфюмерию, стеклянную тару, игрушки, мыло, спички и керосин. Из Индии англичане вывозили в основном сельскохозяйственную продукцию — рис, пшеницу, хлопок, джут, индиго, опиум, пальмовое волокно и сотни тонн чая. К примеру, до 80% производимого в стране хлопка отправлялось исключительно в Великобританию.
Причем и все эти экспортные товары производилась на мануфактурах, принадлежащих колонизаторам. Несмотря на то что население Индии было в основном занято в сельском хозяйстве, индийцы были не в состоянии себя прокормить. С 1851-го по 1900 год в Индии произошло 24 голодных бунта.
В конце концов в руках англичан сконцентрировалось все джутовое производство и большинство плантаций чая, кофе и каучука. Для нужд «своей» промышленности, развиваемой на территории Индии, британцы быстрыми темпами (и руками индийцев) строили инфраструктурные объекты. Так, протяженность железных дорог в стране уже к началу XX века достигла 40 тыс. км. Для сравнения: в отгороженной от внешнего мира Японии к тому времени сумели построить лишь 2 тыс. км железнодорожных путей. Постепенно появлялись и предприятия, принадлежавшие индийскому капиталу, — прежде всего текстильные. Но немногие местные буржуа и помещики были полностью зависимы от английских предприятий, выступая в роли их подрядчиков и поставщиков — причем далеко не на взаимовыгодных условиях. Одним словом, британские колониальные власти способствовали экономическому промышленному развитию Индии исключительно в собственных интересах.
Начало XX века ознаменовалось подъемом национально-освободительного движения. Первоначально многие индийцы, оказавшиеся не просто в нищете, а на грани истощения, выражали свой протест против колониальной политики Великобритании мирно, выходя на митинги и демонстрации. Но уже в 1906 году работники плантаций и мануфактур начинают проводить забастовки и инициируют разного рода уличные волнения, а в 1908 году недовольство народа выливается в бомбейскую политическую стачку.
Политическая активность населения Индии еще более усилилась в годы Первой мировой войны. Великобритания, вынужденная не только сражаться на европейском фронте, но и усмирять свой индийский экономический «тыл», который до того считался вполне надежным, оказалась ослабленной, да и Индия к тому времени уже изменилась. Этому в немалой степени способствовало появление в стране целой прослойки этнических индийцев (в основном из высших каст), которые, получив блестящее образование в Англии и странах континентальной Европы, вернулись на родину.
Как ни парадоксально, национально-освободительное движение в какой-то степени затормозило экономическое развитие Индии в начале прошлого века. В то время как другие страны уже вступили на индустриальный путь развития, Индостан в технологическом смысле все еще пребывал в феодальном средневековье. Преимущественно аграрная специализация с преобладанием ручного труда (до 80% предприятий не были механизированы) и, как следствие, крайне низкая производительность — вот характерные черты экономики, которую за несколько веков «построили» британцы в стране с богатейшими ресурсами.
Так что группе индийцев, претендовавших на роль лидеров нации и входивших в созданную в 1885 году партию Индийский национальный конгресс (ИНК), предстояло сначала добиться ослабления политического и социального давления на Индию со стороны Великобритании. Только при условии получения значительной, а в идеале полной независимости страна могла бы заняться созданием и развитием собственной экономики. Идеологом движения сопротивления — быть может, сам того не желая, — стал Мохандас Ганди, прозванный с подачи индийского писателя и поэта Рабиндраната Тагора Махатма («Великая душа»). Получивший хорошее юридическое образование в Англии, Ганди некоторое время прожил в Южной Африке, где сформировал основы своего будущего учения — гандизма. В 1915 году он вернулся в Индию.
Учение Махатмы Ганди стало основой для движения мирного сопротивления колониализму
С точки зрения европейца идеология Махатмы Ганди, которая должна была привести к освобождению страны, кажется странной и непродуктивной. Гандизм предполагает сопротивление ненасилием любой диктатуре, военному вмешательству или силовому давлению. Невозможность достижения быстрого результата в «борьбе» с подобными вызовами при помощи такой мирной идеологии впоследствии неоднократно приводила к конфликтам между Махатмой Ганди и руководством ИНК, членом которой он являлся.
Между тем гандизм сразу же был принят ИНК в качестве основополагающей идеологической концепции. Объясняется это тем, что по своей сути гандизм соответствовал основным установкам, которым следовали многие восточные религии, включая и индуизм.
В Индии сразу после бомбейской стачки 1908 года развернулось движение свадеши — бойкота английских товаров. Прибывший в страну Махатма Ганди нашел прекрасную почву для внедрения своего учения сатьяграхи, которое через некоторое время приняло вид общенационального движения гражданского неповиновения.
Сатьяграхи предполагало три основные формы неповиновения: мягкое неповиновение — переговоры, арбитраж, агитация, мирные демонстрации и ультиматумы; радикальное неповиновение — гарталь (прекращение работы на короткий срок), забастовки и всеобщая стачка, пикетирование, дхарну (сидение на корточках до момента удовлетворения требований), гизрат (массовая эмиграция из региона, пока противоположная сторона не согласится пойти на уступки); если эти меры не приносили плодов, то протест принимал экстремальную форму — голодовка, отказ от уплаты налогов, параллельное управление, гражданское неповиновение.
Махатма Ганди полагал, что если его учение укоренится в стране, то это позволит без изменения природной сущности индийцев поэтапно свести на нет целесообразность экономического, а затем и политического присутствия британцев в Индии. В самом деле, если Индия, крупнейший рынок сбыта для Великобритании, перестанет быть таковым, то исчезнет и политический смысл обладания «жемчужиной Востока». А финансовые и военные издержки, которых потребует сохранение протектората над Индией, в такой ситуации окажутся неоправданно большими.
Учение Ганди действительно проникло в сознание индийцев. Его популярность была обусловлена тем, что Махатма никак не противопоставлял себя даже людям из низших каст. Рабиндранат Тагор писал: «В этот момент явился Махатма Ганди. Он стоял на пороге хижины тысяч обездоленных, в той же одежде, что и они. Он говорил с ними на их языке. Это была, наконец, правда, а не цитаты из книг…»
На практике гандизм оказался неоднозначным политическим инструментом. Сам Махатма Ганди, очевидно, понимал, что тактику ненасилия сложно применять против винтовок. После того как 13 апреля 1919 года в Амритсаре войска расстреляли 379 демонстрантов, Ганди отменил кампанию сатьяграхи, сочтя, что некоторые из участников акции сами спровоцировали бойню своими действиями. Он признал, что «было огромной ошибкой призывать к ненасильственному восстанию народ, еще не созревший до понимания ненасилия».
Индира Неру, дочь сподвижника Махатмы Ганди Джавахарлала Неру, в ту пору была еще ребенком, но гандизм уже оказал на нее серьезное влияние. Воспоминания о том, как ее, маленькую девочку, любившую наряжаться в красивые иностранные платья, заставили носить национальное домотканое грубое одеяние кхади, будущий премьер-министр Индии Индира Ганди (ее муж был однофамильцем Махатмы Ганди) пронесет через всю жизнь. И хоть «мужчина среди трусливых баб», как прозвали Индиру Ганди в народе, вряд ли могла следовать принципам гандизма во внешней и внутренней политике, на формирование ее личности идеи Махатмы Ганди оказали огромное влияние. Во всяком случае, в автобиографической книге Индиры Ганди «Моя истина» воспоминание об импортной кукле, которую ей предстояло сжечь, окрашено в трагедийные тона: «Куклу я обожала. Она была моей подругой, моим ребенком. Я долго мучилась — во мне шла борьба между любовью к кукле и тем, что я считала своим долгом перед родиной. Я плохо ела, не спала по ночам и дошла до изнеможения. Мама решила, что я больна, — на самом деле так и было. Наконец я приняла решение. Меня всю трясло, но я унесла куклу на верхнюю веранду и подожгла ее. Потом несколько дней пролежала с высокой температурой. А зажигать спички я и сейчас терпеть не могу».
Поскольку сатьяграхи было облечено в форму религиозно-моральной проповеди, оно оказалось доступным всем слоям индийского общества. Махатма Ганди критиковал современную буржуазную цивилизацию, принесшую в страну крупную машинную индустрию и урбанизацию, и ратовал за возрождение ремесленного производства и децентрализацию экономической жизни страны.
По сути дела, это была модель мелкобуржуазного социализма для самых бедных и многочисленных представителей индийского населения — крестьян, ремесленников, кустарей и мелких торговцев. Гандизм, конечно, не подорвал экономические устои британского колониализма в Индии, но зато он способствовал возрождению национального самосознания индийцев.
Джавахарлал Неру намеревался построить в Индии общество «социалистического образца»
Приверженцем этого же учения, но с еще большим уклоном в социалистические ценности, был и соратник Ганди Джавахарлал Неру, который в 1927 году стал председателем ИНК. Летом 1947 года, за полгода до гибельного для Махатмы Ганди покушения, он возглавил правительство и стал министром иностранных дел и обороны уже не зависимой от британского господства Индии. Затем Неру принимал участие в подготовке документов об отделении от Индийского Союза исламского Пакистана. Покидая Индостан, англичане заложили религиозную «бомбу замедленного действия», настояв на разделении бывшей колонии. Спустя годы бомба взорвется дважды и уничтожит двух премьер-министров Индии — в начале 1960-х годов Джавахарлала Неру, а в середине 1980-х и его дочь Индиру.
Индия обрела независимость 15 августа 1947 года, однако надежды на бурный экономический рост сразу после окончания колониальной эпохи не оправдались, даже несмотря на общемировой послевоенный подъем промышленности. Страна была слишком отсталой, чтобы сразу включиться в процесс, к тому же независимость досталась ей дорогой ценой — Индия потеряла значительную часть своей территории. Раздел серьезно обострил все сложившиеся ранее противоречия экономического развития. Пакистану отошли самые плодородные земли, на которых выращивалось 40% хлопка, 85% джута, 40% пшеницы. В самой Индии сразу возник дефицит этого сырья, что привело к серьезному падению объемов производства текстиля — самой развитой отрасли индийской экономики. К осени 1949 года объем промышленного производства составлял лишь 60-70% от уровня, достигнутого в период Второй мировой войны.
Хозяйственные связи оказались разорванными, была разрушена общая транспортная сеть и жизненно важная для Индостана ирригационная система. Так что Индии предстояло заново формировать хлопковую и джутовую базы, а Пакистану — национальную текстильную промышленность. До 60% паровозного и вагонного парка обоих государств нуждалось в замене. Все это происходило на фоне прогрессирующей безработицы и наплыва миллионов беженцев. Граждане Индии в очередной раз столкнулись с дефицитом продовольствия.
У молодой республики не было средств на обновление производственной базы. Хотя иностранный капитал и доминировал в важнейших отраслях экономики Индии (по данным первой переписи иностранных капвложений, проведенной в июне 1948 года, 72% иностранных инвестиций — или 3,2 млрд. рупий — приходилось на долю Великобритании), в развитие производственной базы никто из иностранных компаний не вкладывался. В 1940-х годах «кустарная» Индия находилась на одном из последних мест в мире по уровню национального дохода на душу населения: в 1946 году он составлял 246 рупии — в 10 раз меньше, чем в Великобритании.
Ситуацию усугубляла начавшаяся в 1949 году торговая война между Индией и Пакистаном. В таких условиях, по мнению Джавахарлала Неру, главной задачей должна была стать борьба с бедностью: «Бедность невозможно сразу превратить в богатство… Единственный путь лежит через напряженную работу, повышение производительности труда и организацию справедливого распределения продуктов. Это длительный и тяжелый процесс. В слабо развитой стране капиталистический метод не предоставляет таких возможностей. Только с помощью планового социалистического подхода можно достичь непрерывного прогресса, хотя на это потребуется время».
«Мужчиной среди трусливых баб» называли Индиру Ганди на родине
Неру, увлекавшийся марксистско-ленинскими идеями, провозгласил курс на создание в Индии общества «социалистического образца». Он готов был повести страну по советскому пути: развитие государственного сектора экономики, создание общенациональной системы социального страхования, строжайший госконтроль над внешней торговлей и иностранными инвестициями. Впрочем, Джавахарлал Неру при этом все же намеревался поддерживать мелкое предпринимательство — в стране всегда почиталось ремесленничество и купечество.
В апреле 1948 года на учредительном собрании ИНК Джавахарлал Неру предложил немыслимую для Индии той поры резолюцию о промышленной политике. Речь в ней шла в том числе и об отраслях, которых в экономике страны не было вообще, — так, в документе говорилось о необходимости установления монополии государства в таких отраслях, как производство вооружения и атомная энергетика. В ряде других сфер экономики (самолетостроение, машиностроение, нефтяная и угольная промышленность, черная металлургия) государство оставляло за собой исключительное право на строительство новых предприятий. На фоне острого дефицита продовольствия такие заявления главы правительства выглядели, мягко говоря, непродуманными.
А вот идеологическую концепцию социализма индийского образца Джавахарлал Неру разработал без оглядки на опыт СССР, взяв за основу гандизм. Основным ее содержанием стало стремление к созданию прогрессивного и гармоничного общества, объединенного идеей национализма, — но при условии ее многоуровневого осознания всем населением страны. Социокультурные факторы общественного развития должны были превалировать над экономическими, то есть социальный прогресс ставился в прямую зависимость от степени духовного и морального совершенствования людей.
Несмотря на общую утопичность такого подхода, Неру начал последовательно претворять свои планы в жизнь. Объектами государственного регулирования стали 17 отраслей, в 1948 году был национализирован Резервный банк Индии, а через год был установлен госконтроль за деятельностью частных банков. Тогда же отменили так называемые феодальные повинности в аграрном секторе и ограничили размеры помещичьих землевладений. А в 1950 году созданная по инициативе Неру комиссия подготовила проект пятилетних планов экономического развития. Главной целью первой пятилетки (с 1 апреля 1952 года по 31 марта 1956 года) была провозглашена подготовка к перестройке промышленности, а последующие пятилетки уже были нацелены на реализацию развернутой программы индустриализации страны.
Идеологическая концепция Джавахарлала Неру была во многом эклектичной. Более того, Неру, не имевший достаточно глубоких знаний и не обладавший опытом осуществления финансовой и денежно-кредитной политики, допустил немало ошибок, стремясь быстро преодолеть колониальную отсталость Индии и пытаясь буквально реализовать идеи Махатмы Ганди на практике. Итогом этих ошибок стали валютный кризис 1957-1958 годов и сложившиеся к 1960-м диспропорции в темпах развития мелкого и крупного предпринимательства.
Тем не менее промышленность развивалась ускоренными темпами. Если в 1947 году прирост промышленной продукции составил лишь 0,6%, то в 1961-1962 годах — уже 7,7%. В целом с 1948-го по 1964 год общий объем промышленного производства Индии вырос в 2,5 раза. Правда, при этом серьезно отставал аграрный сектор: хотя расширение обрабатываемых площадей и привело к существенному росту объема производства сельскохозяйственной продукции (за период с 1951-го по 1965 год он увеличился на 65%), одновременно с этим на 25% увеличилась и численность населения. Поэтому к середине 1960-х собственное аграрное производство все еще не покрывало всех потребностей Индии в продовольствии.
Весь комплекс этих проблем пришлось решать уже дочери Джавахарлала Неру — Индире Ганди, которая возглавила ИНК через некоторое время после смерти отца в 1964 году от сердечного приступа. Он не смог пережить разгоревшегося пограничного конфликта между Индией и Китаем за Тибет.
Индира Ганди стала премьер-министром Индии в 1966 году, когда диспропорционально развивавшуюся экономику страны поразил первый серьезный кризис. Сказались накопившиеся противоречия: низкие темпы накопления, узость внутреннего рынка, нехватка инвестиций и др. Все это усугубилось засухами в 1965-1967 годах. Тем не менее правительство Индиры Ганди не отказалось от «курса Неру», но начало вносить в него коррективы. Было ослаблено государственное планирование (но пятилетки не отменялись), стала более либеральной кредитно-денежная политика, смягчился контроль над ценами и распределением продовольствия, расширился список финансовых льгот частным предприятиям.
Однако общий курс на госрегулирование экономики сохранялся. В 1969 году был принят «Закон о монополиях», согласно которому создавать доминирующие в отрасли предприятия с активами более 200 млн. рупий можно было только с разрешения правительства. В 1970-х вводится контроль государства над импортом товаров 38 наименований, в том числе был национализирован импорт хлопка. А в ходе рассмотрения и утверждения IV пятилетнего плана (1969-1974) инвестиции в госсектор увеличились с предусмотренных в проекте 122,5 млрд. рупий до 136,6 млрд. рупий — а в частный сектор, напротив, снизились с 100 млрд. рупий до 89,8 млрд. рупий. При этом правительство частично удовлетворило требования рабочих некоторых отраслей о повышении заработной платы. Затем, следуя социальному курсу, правительство Индиры Ганди объявило о введении широкой программы увеличения занятости в сельской местности. Впрочем, уже к концу 1970-х наблюдатели отмечали, что политика Индиры Ганди значительно «полевела» по сравнению с преобразованиями, которые проводил ее отец.
До 1977 года, когда оппозиционное крыло ИНК сместило Индиру Ганди с поста премьер-министра, она успела провести новые экономические преобразования, ради которых даже пошла на введение чрезвычайного положения в стране. Это позволило Индире Ганди сосредоточить всю власть в своих руках и продолжить модернизацию «курса Неру» уже без особого упора на социалистическую специфику. Были национализированы оставшиеся банки, стала активнее развиваться финансовая сфера (объем вкладов населения исчислялся уже в $1,2 млрд.), расширились посевы агрокультур. Бедность огромная страна с населением в один миллиард жителей, конечно, не поборола, но ВВП на душу населения рос высокими темпами — чего вовсе не наблюдалось до 1950-х. Если в 1970 году ВВП на душу населения составлял $111, то в 1977-м — $180, а в 1980 году, когда Индира Ганди вновь стала премьер-министром Индии, достиг отметки $263,9.
Раджив Ганди — третий премьер-министр из клана Неру-Ганди
Однако в эти же годы резко обострились социально-политические противоречия, которые так и остались неразрешенными, — помимо постоянной напряженности на границах с Пакистаном и Китаем дал знать о себе внутренний сепаратизм мусульманского населения Кашмира и сикхов, проживающих в основном в штате Пенджаб. Когда сикхи объявили о создании независимой самоуправляемой общины, индийское правительство организовало войсковую операцию против мятежников, в ходе которой погибло более 500 человек. Сепаратисты ответили на это «асимметрично»: в 1984 году Индира Ганди была убита собственными телохранителями-сикхами. После ее смерти правительство возглавил Раджив Ганди, который не слишком интересовался политикой и экономикой. Но и он разделил судьбу матери: в 1991 году Раджив погиб от рук террористов из организации «Тигры освобождения Тамил-Илама», которые отомстили ему за ввод индийских войск в Шри-Ланку в середине 1980-х.
Впрочем, трагедии в клане Неру-Ганди, полвека руководившего Индией, не могли затормозить поступательное развитие страны. К середине 1990-х годов Индия уже представляла собой мощное государство, обладающее сильным аграрным сектором. Впервые с момента обретения независимости ее правительство возглавил человек, не имевший отношения к династии Неру-Ганди, — Вишванат Пратап Сингх.
ВВП в течение десятилетия продолжал расти ускоряющимися темпами: если до 1992 года они не превышали 3,5% в год, то затем достигли отметки 6,2%. В 2001 году Индия стала членом неформального клуба четырех быстроразвивающихся и инвестиционно привлекательных государств — BRIC. Особое развитие получили высокотехнологичные производства — особенно в сфере IT и программирования.
Страна смогла извлечь колоссальную выгоду из многовекового колониального господства Британии: имея многочисленное образованное англоговорящее население, Индия превратилась в основного мирового поставщика услуг в области информационных технологий.
Местные сервисные и софтверные компании внедрили аутсорсинговую модель и стали выполнять заказы всех мировых гигантов индустрии. По данным National Association of Software and Service Companies, уже в 2000 году экспорт разнообразного программного обеспечения из Индии составил около $5 млрд. (почти 20% от общего объема экспорта). К сегодняшнему дню Индия превысила этот показатель в 13,6 раза и еще имеет резервы роста: объем экспорта ПО и IТ-сервисов из Индии в 2011-2012 годах составил $69 млрд., а через пять лет может достичь планки $130 млрд.
После кризиса 2008-2009 годов экономика Индии достаточно быстро восстановилась благодаря сильному внутреннему спросу, растущему ежегодно на 8%. Тем не менее потрясение оказалось достаточно серьезным: темпы роста ВВП замедлились, объем внешних инвестиций также существенно сократился. В связи с этим правительство еще в 2008 году приняло ряд протекционистских мер. Например, экономику стали «разворачивать» в сторону сотрудничества с азиатскими странами — прежде всего с Китаем. Премьер-министр Индии Манмохан Сингх провозгласил одним из высших приоритетов «изоляцию страны от глобального финансового кризиса».
В 2010 году ВВП Индии достиг немыслимых для некогда неразвитой страны $1,6 трлн. Экспорт товаров (приблизительно 15% от ВВП) возвратился к докризисному уровню. А уровень бедности снизился по сравнению с 1981 годом вдвое — до 30%. В ноябре 2010 года, выступая перед индийским парламентом, президент США Барак Обама констатировал, что «Индия уже не просто развивающаяся, а развитая страна».
Однако с начала 2012 года Индию сотрясают мини-кризисы — предпринимаемых стабилизационных мер оказалось недостаточно, чтобы избежать потрясений. Рост ВВП по итогам 2012 года может составить «всего» 5%. Национальная валюта рупия также резко подешевела, что шокировало инвесторов — с января 2012 года к настоящему моменту рупия обвалилась более чем на 20%, в связи с чем еще сильнее стала раскручиваться инфляция.
Вдова Раджива Ганди — Соня возглавляет партию Индийский национальный конгресс
Некоторые эксперты склонны считать происходящее результатом назревших системных перекосов в экономике Индии. Стране всего лишь за полвека пришлось пройти путь от кустарного производства к высокоразвитой индустрии, и избежать ошибок не удалось. Но вряд ли их в состоянии исправить правительство, возглавляемое восьмидесятилетним премьер-министром Манмоханом Сингхом.
Возможно, эта миссия окажется по плечу четвертому представителю династии Неру-Ганди — Соне Ганди, вдове Раджива, итальянке по происхождению. В 2010 году она возглавила партию Индийский национальный конгресс (ИНК) и может оказать значительное влияние на внутреннюю политику страны. Так, в сентябре 2012 года не без ее поддержки был принят новый закон о розничной торговле. Теперь иностранные инвесторы смогут иметь 51% в капитале совместных предприятий, работающих в сфере мультибрэндовой розничной торговли. Решение неоднозначное, оно может негативно повлиять на развитие малого торгового бизнеса в стране. Но у властей другой аргумент — закон за три года позволит создать 10 млн. рабочих мест. Эксперты говорят, что так Индия запускает новый «виток» реформ в экономике.
Текст: Ольга Венседорина
