Послевоенная Япония, разрушенная бомбежками, а затем оккупированная одним из победителей — США, к концу 1950-х уже занимала первое место в мире по темпам промышленного роста, который достиг 15%. Импульс мощного экономического развития «затух» лишь спустя десятилетие, после нефтяного кризиса 1973 года. Но к тому моменту Япония под надзором заокеанского патрона уже отказалась от политики изоляционизма и создала мощную технологическую базу. Эти два кита, на которых покоится современный уклад Японии, и национальное своеобразие позволили Стране восходящего солнца без особых потрясений войти в перманентную рецессию 1980-х годов и даже сносно держаться на плаву по сию пору.
Сотворение «японского экономического чуда» — возможно, единственный действительно успешный проект американской администрации на геополитической карте мира. После окончания Второй мировой войны США почти десятилетие фактически управляли Японией, получив возможность поставить социально-экономический эксперимент в масштабах целой страны.
Сложно сказать, какой была бы судьба Японии, не окажись она под патронатом заокеанской державы. Конечно, трудолюбивым японцам удалось бы поднять страну из руин и самостоятельно, но совершенно очевидно, что на это ушло бы гораздо больше времени. К тому же неизвестно, какое общество стали бы строить униженные поражением наследники самураев, если бы США не провели демилитаризацию и «насильственную» демократизацию Японии, кардинально изменив при этом экономический уклад страны. Так что США занимались не экономическим альтруизмом, а обеспечением своих интересов.
Япония до войны и после нее — две разные страны. От реваншистских устремлений 1930-х, когда японцы принялись расширять империю, напав на Корею и материковый Китай, к осени 1945 года не осталось и следа. После поражения в войне Япония утратила не только захваченные территории, но и свободу действий в управлении собственным государством. США добились права представлять в Японии интересы всех победивших союзников. Через две недели после капитуляции Японии страну оккупировали американские войска под командованием генерала Дугласа Макартура. Как ни парадоксально это прозвучит, именно Макартур определил вектор развития Японии, хотя некоторые его планы не были реализованы: например, он считал нужным разделить Японию, как это было сделано с Германией.
Но в конце 1945 года островная страна представляла жалкое зрелище. За годы войны была уничтожена значительная часть экономического потенциала — Япония лишилась почти 20% довоенного национального богатства. Не осталось и армии, цементировавшей японское общество: военный трибунал вынес смертный приговор сотням офицеров, но и без того, следуя закону чести, более 500 высокопоставленных военачальников покончили жизнь самоубийством.
В мае 1947 года вступила в силу новая конституция Японии, подготовленная оккупационной администрацией. Она не оставляла никаких сомнений: власть в стране будет полностью сконцентрирована в руках оккупантов. Согласно новой конституции Япония не обладала государственным суверенитетом, а правительство и император подчинялись Верховному командующему союзными войсками. Абсолютная монархия превращалась в конституционно-парламентскую, а император наделялся статутом «символа единства нации». Кроме этого, Япония не могла иметь свою армию и начинать войны; военные расходы не должны были превышать 1% валового национального продукта.
От всего этого веяло безысходностью, в обществе набирали силу упадочнические настроения. Американцы сделали своеобразную «прививку безволия» Японии, так что внешняя и внутренняя политика первого послевоенного (1946-1954) кабинета премьер-министра Сигэру Ёсиды диктовалась администрацией Дугласа Макартура, а значит, полностью зависела от курса США.
Экономический портрет страны в середине 1940-х тоже был неприглядный.Если в 1939 году Япония доминировала в мире по объемам производства текстильных товаров, обладала конкурентоспособными металлургией, машиностроением и химической индустрией, то в 1946-1947 годах объем промышленного производства в Японии составил чуть более 30% от довоенного уровня. Положение усугублялось тем, что еще в середине 1930-х экономика милитаризованной страны была переориентирована на удовлетворение исключительно потребностей армии, и некоторые отрасли приходилось попросту создавать заново. При этом частные владельцы предприятий не торопились вкладывать средства в восстановление производственных мощностей, опасаясь, что их могут отобрать в счет репараций. Впрочем, и сохранившиеся заводы и фабрики закрывались из-за дефицита финансов и сырья. Не хватало и рабочей силы — страна потеряла в войне более 2 млн. человек.
Из-за резкого падения производства практически прекратился импорт сырья, топлива и продовольствия. Инфляция зашкаливала: количество бумажных денег с 1945-го по 1947 год увеличилось в четыре раза. Естественно, чрезвычайно низкой была и зарплата — 13% от довоенного уровня, который и сам по себе был невысок. Около 10 млн. японцев и вовсе не могли найти работу, поэтому в первые годы реформ пришлось ввести карточную систему распределения 34 видов промышленного сырья и 52 видов потребительских товаров, в том числе и продовольствия.
Однако до экономического хаоса — предвестника революций и потрясений — дело не дошло. Американцы, первым делом занявшиеся реформированием политической системы Японии, жесткой рукой взялись и за экономику. К 1946 году банкир из Детройта Джордж Додж разработал программу «шоковой терапии», получившей название «Обратный курс».
По замыслу американцев эта программа должна была решить несколько главных проблем, тормозивших преобразования внутри страны. Прежде всего, нужно было сбалансировать бюджет государства — ценовая политика стала более гибкой и либеральной, а сам бюджет привели в соответствие с фиксированным валютным курсом. Затем следовало спровоцировать дефляционный шок, чтобы избавиться от избыточного платежеспособного спроса. Эта задача была решена за счет остановки станков, печатавших деньги, — в 1949-1950 годах денежная эмиссия была сведена к нулю. В-третьих, следовало избавиться от прямого государственного контроля за хозяйственной деятельностью частных предприятий (за исключением системы внешних расчетов), полностью переведя хозяйственные отношения на рыночные рельсы. Прямое госрегулирование, которое пришлось ввести правительству Ёсиды сразу после окончания боевых действий, было вынужденной мерой. Правда, японцы с трудом отказывались от этих рычагов, и преодолеть «зависимость» кабинета от административного регулирования удалось лишь к 1951-1952 годам.
Первым этапом реформы стала ликвидация дзайбацу — финансово-промышленных холдингов, которые управлялись семейными кланами. Закон о «разукрупнении» дзайбацу вышел еще в 1945 году, но всерьез ими занялись лишь спустя несколько лет. До 1947 года благополучно продолжали свою деятельность девять дзайбацу (среди них такие кланы с многовековой историей, как Mitsubishi, Mitsui, Sumitomo, Yasuda), которые совместно контролировали 32,5% всего акционерного капитала Японии.
Было понятно, что эти семейные конгломераты не только держат монополию на товары, но и влияют на уровень заработной платы по всей стране, стремясь заморозить ее на низком уровне. Они без стеснения использовали самые разнообразные методы подавления конкурентов — вплоть до физического насилия. И, конечно, будучи консервативными структурами, опасались реформ и вовсе не стремились поддерживать технологическое развитие страны.
Противодействовать влиянию дзайбацу был призван «Антимонопольный закон» 1947 года, направленный против рыночной дискриминации. С его помощью американцы хотели ликвидировать монополии с их чрезмерной экономической мощью. Закон попросту вводил запрет на создание головных холдинговых компаний, картелей и иных монополистических объединений, а также на владение более чем 25% акций других компаний. Конгломераты были разделены на части и прекратили свое существование (правда, впоследствии они возродились в другом формате).
Но от ликвидации дзайбацу не было бы большой пользы без столь же радикальных реформ в аграрном секторе. Здесь также следовало срочно пересмотреть права крупных землевладельцев, которые зачастую вовсе не инвестировали в принадлежащие им угодья, предпочитая зарабатывать на массовой перепродаже земли. В соответствии с законом «Об особых мерах по созданию хозяйств крестьян-собственников», принятым в 1946 году, был организован принудительный выкуп земли у помещиков и продажа земельных участков крестьянам в рассрочку на 24 года. Размер земельной собственности ограничивался тремя тё (2,9 га). Исключение было сделано только для острова Хоккайдо, где можно было владеть 12 тё (11,6 га) земли. Зато оставшейся землей можно было манипулировать — например, выкупать ее для перепродажи арендаторам.
Главной целью аграрной реформы было добиться реального возделывания сельскохозяйственных земель — и таким образом сформировать спрос на сельхозтехнику, что, в свою очередь, способствовало бы и росту промышленного производства. Процесс растянулся на десятилетие, но в конечном итоге привел к созданию обширного сельскохозяйственного сектора, в котором преобладали мелкие независимые фермеры. В 1955 году в собственности у крестьян было около 70% сельскохозяйственных земель (в 1941 году — 31%).
Одновременно с этими реформами были пересмотрены налоги (они увеличились сразу на 62%) и введены другие фискальные меры. А развитие малого предпринимательства было поручено курировать Министерству внешней торговли и промышленности и Комиссии по справедливым сделкам. Это были жесткие, но вполне успешные преобразования, полностью вписывавшиеся в рамки политики по государственному регулированию экономики. И все же в 1948 году объем промышленного производства в Японии составлял лишь 52% от уровня 1938 года. Страна значительно отставала от темпов восстановления европейских государств, которые уже приблизились к довоенному уровню.
Причины заключались, конечно, в «низком старте», с которого пришлось начинать японцам. Но по мере продвижения реформ США осознали, что есть и более серьезный фактор, тормозящий реформы, — Япония ментально и технологически застряла в прошлом. До войны в изолированную от остального мира страну практически не поступала информация о научно-технических достижениях других стран. Западные государства уже переходили к постиндустриальному этапу, а Япония все еще осваивала архаичную индустриально-аграрную ступень. Свою роль сыграло и то, что безвозмездной финансовой помощи американцы японцам не оказывали (в отличие от Японии европейские страны после Второй мировой войны восстанавливались на американские деньги «бесплатно»).
До 1953 года США предоставили Японии в виде кредитов не менее $4,5 млрд. При этом, естественно, они же стали главным торговым партнером оккупированного государства. Первый транш кредитной помощи в 1947 году был не слишком большим — всего $150 млн. на покупку американского же хлопка. Однако японцы распорядились этим хлопком с умом, и спустя год текстильная промышленность уже начала более или менее сносно работать. Позже японцы вложили в восстановление тяжелой индустрии кредит в $1,8 млрд., в результате чего с 1949-го по 1951 год объемы промышленного производства увеличились вдвое. Даже продовольствие, горючее и медикаменты, полученные от американцев в виде гуманитарной помощи, были проданы населению, а выручка в размере $2,2 млрд. была зачислена на бюджетный спецсчет. В начале 1950-х из него финансировалось народное хозяйство.
В годы Корейской войны (1950-1953) заводы и фабрики Японии уже вовсю обслуживали американскую военную машину: на долю «спецзаказов» для армии США, общий объем которых в денежном вражении составил $1,1 млрд., в этот период приходилось 43,7% японского коммерческого экспорта. Одновременно американские военнослужащие, расквартированные на японских базах, потратили почти столько же денег на личные расходы (в 1960-х Япония заработала еще больше средств на Вьетнамской войне). Впоследствии Япония получила несколько крупных кредитов от МБРР, МВФ и других международных организаций, членом которых она стала.
Все эти деньги моментально начинали работать в экономике страны. Пополнению бюджета способствовало и то, что военные расходы Японии были ограничены 1% ВНП — они росли только за счет роста собственно национального продукта. Для сравнения: в СССР в послевоенные годы военные расходы составляли 12-17% ВНП, в США — 7%, в Великобритании — 5%, в ФРГ — 3%.
В 1950-х экономика Японии заметно преобразилась. Бережливые и трудолюбивые японцы в полной мере использовали помощь, которую получали от американцев. Военные заказы США способствовали повышению загрузки и развитию предприятий, в связи с чем ускорился процесс обновления производственных мощностей. Увеличился размер инвестиций, одновременно с этим Япония получила более широкий доступ к американским технологиям. Появились первые результаты финансовой реформы Доджа — иена стабилизировалась, был принят бездефицитный государственный бюджет. В 1953 году объем промышленного производства достиг уровня 1938 года.
За два года до этого, в сентябре 1951 года, США наконец подписали мирный договор с Японией, и период оккупации официально завершился. Но это не означало полного освобождения страны от иностранного присутствия — сразу же был подписан «Пакт о безопасности», в соответствии с которым американцы получили право держать в Японии свои войска в течение неограниченного времени. В обмен на это были существенно сокращены размеры репараций. Да и отказываться от экономически выгодной «американизации» японцы уже не могли и не хотели. Недаром позднее Ясухиро Накасонэ, возглавлявший правительство Японии в 1982-1987 годах, назвал свою страну «непотопляемым авианосцем США».
Однако внутреннюю и частично внешнюю экономическую политику Японии теперь предстояло осуществлять самостоятельно. Проблема технологического отставания была как никогда остра: довоенного уровня производства удалось достичь в основном за счет восстановления старых мощностей. С таким потенциалом бедная на сырьевые ресурсы страна не могла стать заметным экспортером товаров. А ведь емкость внутреннего спроса, защищенного протекционистскими мерами, не была бесконечной.
Частный японский капитал поступил своеобразно. Предприниматели, поощряемые государством, принялись скупать по всему миру лицензии и патенты на изобретения и технологии: в научно-техническом плане Япония уже отставала от передовых стран на 20-25 лет, так что разумнее было создавать современные перерабатывающие отрасли на основе импортозамещающих технологий. Внедрение чужих разработок обходилось значительно дешевле их создания «с нуля» и продвигалось быстрее. Например, компания Toyo Rayon приобрела за $7,5 млн. патент по производству нейлона у американской DuPont, которая сама потратила на разработку этого материала 11 лет и $25 млн. При этом с 195-го по 1959 год Япония заработала на экспорте нейлона $90 млн.
Подобное происходило во всех технологичных областях экономики. В итоге Япония не только быстро шагнула на новую технологическую ступень, сравнявшись с западными странами, но и смогла достичь небывалого экономического роста. Во второй половине 1950-х начался период, который принято называть «японским экономическим чудом». Он продлился до начала 1970-х.
На протяжении всех этих лет японская экономика росла в среднем на 10% в год, опережая по этому показателю все развитые страны. Производительность труда ежегодно возрастала на 11%, тогда как в США этот показатель рос лишь на 1,6% в год, а в ФРГ — на 5,5%. Япония стала отказываться от трудоемких отраслей, требующих ручного труда, и принялась активно осваивать капиталоемкие отрасли — автомобильную и электротехническую промышленность, производство синтетических материалов. А в середине 1960-х был взят курс на наукоемкую кибернетизацию экономики: наступил черед освоения радиоэлектроники, приборостроения, производства пластмасс, искусственного каучука, химических волокон.
Японскому правительству удалось наконец сбалансировать экспортно-импортную политику, выработав специфическую «внешнеторговую модель»: в импорте преобладали минеральное сырье и нефть, а в экспорте — продукция перерабатывающей промышленности. До 46% японской электроники и 55% автомобилей поставлялось на мировой рынок. Но все равно США доминировали и в закупках товаров — через Тихий океан отправлялось до 75% японского экспортного текстиля, затем стали, а потом и телевизоров, мотоциклов, электротехники и автомобилей.
Очень важную роль в экономических успехах Японии сыграло высокое качество японской рабочей силы. Многие эксперты считают этот фактор серьезным конкурентным преимуществом страны. При этом уровень оплаты труда оставался низким. Поддерживать его таковым было несложно, поскольку во взаимоотношениях «работодатель — работник» превалировала «система пожизненного найма». Так что значительная доля японского «экономического чуда» была сформирована благодаря относительной дешевизне рабочей силы. Свою роль сыграл и так называемый «социальный демпинг»: еще американские оккупационные власти приняли меры по замораживанию зарплат и заменили безвозвратные госсубсидии на коммерческий банковский кредит. Получается, что в значительной степени именно рядовые граждане за счет собственных лишений подняли страну из руин, превратив ее во влиятельную державу.
Японию, к тому моменту уже тесно интегрированную с мировым народным хозяйством и зависимую от него, естественно, не обошли стороной последствия мирового нефтяного кризиса 1973-1975 годов. «Нефтяной шок» вызвал спад производства во многих отраслях промышленности и подстегнул инфляцию. Замедлились и темпы промышленного производства — до 4% в год. Но импульса, придавшего Японии в послевоенные годы поступательное движение, оказалось достаточно, чтобы поддерживать развитие экономики вплоть до следующего мирового экономического кризиса 2008 года.
Это, пожалуй, один из немногих случаев в истории, когда оккупация государства бывшим врагом безоговорочно пошла на пользу стране.
Текст: Ольга Венседорина
