Масштабные преобразования, которые начал в 1981 году президент США Рональд Рейган, затронули не только экономику, но и традиционные общественно-социальные устои страны. «Консервативная революция», или «рейганомика», отвечая на новые вызовы-, строилась как противоположность рузвельтовскому «Новому курсу» 1930-х. Успех реформ, проводимых порой против воли конгресса, поначалу превзошел все ожидания. Однако уже к концу второго президентского срока Рейгана стало ясно, что достигнутое процветание США взято в долг. Спустя три десятилетия мировой финансовый кризис стал расплатой за макроэкономические ошибки, обусловленные переходом мировой экономической системы на модель «рейганомики» в 1980-х.
Внешние проявления кризиса 2008-2009 годов имеют мало общего с действиями администрации США тридцатилетней давности. Тем не менее корни произошедшего кроются в том числе и в политике, которую проводил Рональд Рейган. Негативные последствия некоторых его решений не смог преодолеть ни один из четырех следующих президентов США. Хотя считается, что Джорджу Бушу-старшему, Биллу Клинтону, Джорджу Бушу-младшему и даже Бараку Обаме экономика страны досталась в гораздо лучшем состоянии, чем сороковому президенту США.
Рональд Рейган, бывший голливудский актер, два срока отработавший на посту губернатора Калифорнии, въехал в Белый дом на пике глобального мирового кризиса, разразившегося в начале 1970-х. Его предшественники не смогли противостоять негативным проявлениям в экономике США. Им оказались не по плечу вызвавшие коллапс процессы, которые начали формироваться задолго до их президентства.
В августе 1971 года Ричард Никсон полностью отменил золотое обеспечение доллара и отказался конвертировать в драгметалл национальную валюту, находящуюся за рубежом. Одна из причин заключалась в регулярной допечатке долларов в течение 1960-х ради увеличения объема денежной массы. ФРС считала это необходимым для поддержания паритета на уровне $35 за 1 тройскую унцию золота. Но золотой запас страны к июлю 1971 года серьезно уменьшился. Решение было принято кардинальное: проще сам доллар сделать финансовым «эталоном», не зависящим от того, сколько желтого металла хранится в подвалах Форт-Нокса.
Таким образом США в одностороннем порядке вышли из «системы золотого стандарта» и фактически объявили дефолт экономики — четвертый за всю историю страны. Международному валютному фонду (МВФ) не оставалось ничего иного, кроме как сообщить, что Бреттон-Вудское соглашение, на котором строилась вся международная система денежных отношений и торговых расчетов, перестанет действовать с января 1978 года.
Отчасти закрытие «золотого окна» стало вынужденной мерой ради спасения и последующей, как виделось Никсону, стабилизации экономики США. Но отсутствие сдерживающего механизма в виде обеспеченности национальной валюты золотом привело к печатанию денежной массы в еще больших объемах, чем раньше. Доллар стал идеальным средством для надувания финансовых и кредитных «пузырей».
Спустя два года внутренний кризис усугубился одним из самых мощных энергетических кризисов. В 1973 году его намеренно инициировали нефтедобытчики арабских стран, решив таким образом оказать давление на государства, поддерживавшие Израиль в конфликте с Сирией и Египтом («Война Судного дня»). Страны ОПЕК снизили объемы добычи нефти примерно на 5%, в результате чего цены на нее моментально возросли на 70% — с $3 до $5,11 за баррель. В январе 1974-го баррель нефти стоил уже $11,65.
Применив столь мощный экономический нажим, нефтедобытчики добились своего. Правительства западноевропейских государств открыто поддержали позицию арабов, ряд африканских стран и вовсе разорвали дипломатические отношения с Израилем. Традиционно покровительствующие еврейскому государству США пострадали чуть ли не больше всех — уже тогда страна потребляла почти 1 млрд. тонн нефти, и треть этого объема импортировалась. Администрация Никсона призвала нацию к экономии нефтепродуктов и ввела жесткие ограничения на использование энергоресурсов. Одновременно возросла цена на продукты переработки нефти (галлон бензина подорожал с 30 центов до $1,2).
В результате нефтяного кризиса США столкнулись с серьезными вызовами. Некоторые отрасли — например автомобилестроение — не успели отреагировать на резкое подорожание топлива. Традиционно тяжелые и мощные автомобили стали постепенно вытесняться экономичными японскими моделями. В итоге автоконцерны Детройта были вынуждены срочно налаживать выпуск легких и более дешевых машин. Но товарам из Азии и Западной Европы уже был открыт путь в высокотехнологичные секторы экономики США. Помимо автомашин на внутренний рынок США стала проникать продукция, которую ранее в самих Штатах производили в избытке и экспортировали: стальной прокат, радиоэлектроника, полупроводники. Фактически пошатнулись позиции США как центра экономического влияния, и страна ввязалась в затратную конкурентную борьбу не только за мировой, но и за собственный рынок.
На волне нефтяного кризиса залихорадило фондовые биржи США. Когда местные нефтепереработчики, в свою очередь, подняли цены на продукцию, их акции резко пошли вверх. Одновременно бумаги компаний из других секторов потеряли до 15%, а индекс Dow Jones за месяц упал с 962 до 822 пунктов. Снижение биржевых индикаторов продолжилось и после снятия нефтяного эмбарго — к 6 декабря 1974 года Dow Jones опустился до 577 пунктов. Цена же на нефть продолжала расти — в 1977 году страны ОПЕК установили ее на уровне $12,7 за баррель.
начала падать стоимость доллара относительно других свободно конвертируемых валют .
К высокой инфляции добавились стагнация и экономический спад.
В результате не заставила себя ждать стагфляция — крутое усиление инфляции при одновременном падении темпов экономического роста, снижении деловой активности и сворачивании хозяйственной деятельности. Из-за стагфляции росли производственные издержки, снизить которые было невозможно из-за высоких цен на топливо. Это вылилось в массовые увольнения работников: в 1970 году уровень безработицы возрос до 6% (с 2% в середине 1960-х), а в 1974-1976 годах достиг отметки в 7,6%.
Далее запустился типичный сценарий: ожидая роста цен, потребители стали закупать товары впрок, но возросший спрос и увеличение заработной платы приводили к дальнейшему росту цен на товары. Белый дом рекомендовал привязывать различные выплаты к нормам социального страхования и индексу роста цен на потребительские товары. Это решение помогало низко-оплачиваемым рабочим и пенсионерам сводить концы с концами, но при этом поддерживало высокую инфляцию.
Пик острейших дестабилизирующих процессов в экономике США пришелся на годы президентства Джеральда Форда (1974-1977) и Джимми Картера (1977-1981). Как отмечали эксперты, оба скорее не проводили экономическую политику, а озвучивали набор благих пожеланий, как ее вести. Решения обоих были хаотичными: то отменяли установленный ранее контроль за ценами и уровнем заработной платы, то повышали налоги и запрещали введение пошлин на импорт нефти. В результате ни Форд, ни Картер не смогли даже смягчить кризис. В 1980 году уровень инфляции в США достиг 13,5%; без работы остались более 8 млн. американцев, и количество безработных продолжало расти; почти треть населения оказалась за чертой бедности; ВВП сократился на 0,3%.
Решения этих президентов зачастую не имели под собой никакого базиса — они перестали ощущать прочность кейнсианской модели, которая три десятка лет лежала в основе социально-экономической политики США. До 1930-х годов во многих странах доминировала доктрина невмешательства государства в экономику и общественную сферу. Считалось, что их состояние вполне способны регулировать рыночные силы. Однако в период Великой депрессии многие засомневались в этом — ни один из существовавших государственных институтов не смог оказать поддержки гражданам. Было очевидно, что необходимо не только заниматься собственно экономикой, но и решать проблемы социального обеспечения.
Группа экономистов, которых привлек президент Франклин Рузвельт (1933-1945), разработала стратегию на основе теорий английского экономиста начала XX века Джона Кейнса. Она получила название «Новый курс». Кейнс обосновал возможность сочетания рыночного и государственного управления экономикой и обществом. Разумеется, эти идеи с энтузиазмом воспринял демократ Рузвельт. Он был убежден, что «государство, которое не старается правительственными мероприятиями разрешать новые проблемы, обречено на упадок и неминуемую гибель от бездействия». Именно тогда в США впервые появилось трудовое и социальное законодательство, основанное на социальных гарантиях со стороны государства, было введено понятие «минимальная заработная плата», обозначена продолжительность рабочего дня, что в конечном итоге способствовало развитию профсоюзов.
В дальнейшем доктрина получила еще большее развитие. В годы Второй мировой войны американское правительство не только прямо вмешивалось в экономику, координируя деятельность производителей военной продукции, но и, опасаясь инфляции, взялось контролировать цены на товары массового спроса и даже квартплату. В 1960-е госрегулирование помогло обеспечить высокие темпы экономического роста и низкую безработицу. К началу 1970-х в США окончательно сформировалась модель социально ориентированного «государства всеобщего благосостояния» (welfare state), являющегося главным гарантом стабильности.
Однако проблемы, с которыми столкнулась страна, оказались столь болезненными, что к середине 1970-х в американском обществе зародились сомнения относительно правильности экономического курса страны. Людям стало казаться, что трудности в экономике вызваны не столько внешними причинами (цена барреля нефти к 1980 году достигла $40) и очередным циклическим кризисом, сколько чрезмерным вмешательством государства в экономику. Госотрасли были убыточными, разросшееся чиновничество погрязло в коррупции, а население, уверенное в том, что государство не позволит людям прозябать, было абсолютно апатичным и безынициативным.
Общество было морально готово отказаться от общепринятой в США идеологии, и это стало одним из факторов, сделавших возможным приход в Белый дом Рональда Рейгана.
Еще будучи губернатором Калифорнии, Рейган исповедовал ценности, противоположные кейнсианской модели. Своими решениями губернатор не только ограничил рост числа госслужащих, но и урезал программы помощи малоимущим, уменьшил размер государственных субсидий местным университетам и колледжам и закрыл многие бесплатные медицинские учреждения. Рейган намеревался улучшить экономическую ситуацию в штате, сократив государственные расходы (он считал, что именно чрезмерные госрасходы вызывали инфляцию) и поборов социальное иждивенчество. Фактически те же меры, только с поправкой на масштаб, он принял, возглавив государство.
Кейнсианству новый президент предпочел либеральную концепцию монетаризма, разработанную американским экономистом, нобелевским лауреатом Милтоном Фридменом. В ней предлагался близкий взглядам Рейгана подход: государство неэффективно и неконструктивно; поэтому, учитывая особую природу «общественных благ», государство должно реализовывать свои обязательства перед гражданами с помощью частных институтов, используя рыночные механизмы.
А создавая свою экономическую платформу, Рейган опирался на работы представителя школы «экономики предложения» Артура Лаффера (ранее, правда, широкой публике неизвестного). Лаффер утверждал, что для достижения благоприятного баланса между спросом и предложением стимулировать надо не спрос, как говорилось в кейнсианской модели, а предложение. Для этого нужно урезать социальные программы и уменьшить налоги, которые сдерживают экономический рост.
Именно эти шаткие идеи положил в основу своей социально-экономической политики Рональд Рейган. Он всегда был убежденным консерватором, считавшим, что государство село на шею американцам и отнимает у них в виде налогов честно заработанные деньги. Кроме того, оно разрушает основу основ американского общества — индивидуализм, опору на собственные силы и способности, стремление к личной свободе.
Вскоре после инаугурации Рейган подписал указ, отменяющий госконтроль за ценами на нефть, добытую на территории США, а также на бензин, телефонную связь, кабельное телевидение, автобусное сообщение между штатами и др. А всего месяц спустя, 18 февраля 1981 года, представил конгрессу документ с претенциозным названием «Новое начало для Америки: программа экономического возрождения». Программа базировалась на четырех ключевых элементах: ограничение роста расходов федерального правительства за счет сокращения социальных программ; снижение предельных ставок подоходного налога граждан и предоставление корпорациям крупных налоговых льгот; ослабление государственной регламентации предпринимательской деятельности; проведение ограничительной кредитно-денежной политики, направленной на ослабление инфляции.
Комплексная реализация этих мер, как предполагали в команде Рейгана, должна была обеспечить рост сбережений и инвестиций (что приведет к модернизации промышленности, появлению передовых технологий и рациональному энергопотреблению), увеличение валового национального продукта на 4-5% в год, оздоровление финансовых рынков. К 1986 году администрация Рейгана рассчитывала снизить темпы роста потребительских цен до 4,2% в год, а уровень безработицы — до 5,6%. Бюджет к тому времени должен был стать бездефицитным.
Несмотря на то что Рейган предлагал кардинальный отход от модели «государства всеобщего благоденствия», что было чревато как минимум ростом социальной напряженности, ему удалось убедить в правильности своего курса законодателей. Тонкий психолог, хороший тактик и стратег, президент окружил себя командой профессионалов-советников, нацеленных на работу с конгрессом. В «ближний круг» вошли глава администрации Джеймс Бейкер (впоследствии он занимал посты министра финансов и госсекретаря), шеф кабинета Эдвард Миз, ответственный за связи с общественностью Майкл Дивер. Второй «круг» состоял из тех, кто контактировал с «ближним кругом», но не имел доступа к самому Рейгану.
В первый же год президентства Рейгана было проведено около 300 кадровых перестановок в правительстве, причем 80% назначенцев оказались республиканцами и лишь 3% — демократами. Эти люди сумели создать в конгрессе коалицию, которая поддерживала или попросту продавливала предложения Рейгана. Прежде всего это касалось важнейших с точки зрения «экономики предложения» инструментов — налогов и снижения государственных расходов.
В ходе налоговой реформы максимальная ставка подоходного налога для состоятельных людей была снижена сначала с 70% до 50% (для остальных — до 25%), а в 1986 году — до 28% (для остальных — до 15%). Снижались также налоги на так называемые незаработанные доходы (акции, облигации, недвижимость, наследство и дары). Предполагалось, что это повысит статус богатых американцев, а среднему классу даст возможность улучшить свое материальное положение. 6 млн. низкооплачиваемых американцев, вовсе освобожденные от налогов, тоже начнут тратить деньги на различные дополнительные покупки.
Снижение же ставок налога на прибыль корпораций (с 48% до 34%) должно было стимулировать предложение: увеличатся инвестиции в модернизацию производственного сектора,
в результате улучшится его технический уровень и возрастет производительность труда. Одновременно было необходимо реализовать идею «дешевого государства», то есть снизить расходы на социальные программы, поскольку консерваторы считали именно эти траты основным дестимулятором.
Были запущены процессы дерегулирования экономики, главной целью которых стало стимулирование частной инициативы и освобождение предпринимателей от бюрократического давления. Для этого Рейган упразднил контроль за уровнем минимальной зарплаты, ослабил стандарты по безопасности транспортных перевозок и экономии топлива, снизил требования к очистке воды и воздуха для предприятий и др. В дополнение ко всем этим мерам была запущена программа приватизации госсобственности. Тут консерваторы перегнули палку, предложив приватизировать даже тюрьмы и национальные парки, — эти инициативы общественность не поддержала.
Были проведены мероприятия по децентрализации системы госуправления (политика «нового федерализма»). Штатам и местным органам власти передали часть функций федерального центра — в частности, финансирование «урезанных» социальных программ. В 1980 году доля социальных расходов в федеральном бюджете, по мнению Рейгана, была преступно велика — 54,3% (в 1960-м, к примеру, она составляла 28,1%). Сокращению или минимизации подлежали практически все 83 федеральные программы (пособия по безработице, продовольственная помощь беднякам, пособия по социальному страхованию и т.д.). В ведение штатов передали 44 программы (но соцобеспечение и медицинскую помощь бедным федеральное правительство все же оставило за собой).
Преобразования, начатые Рейганом, дали результаты уже к середине его первого президентского срока, хотя и оказались неоднозначными. А к концу второго срока их итоги уже совсем не впечатляли.
С одной стороны, в США появилось более 17 млн. рабочих мест (главным образом в сфере услуг), а безработица сократилась до 5,5%. Объем личного потребления в 1989 году превысил уровень 1979-го на треть, а средние доходы семей увеличились на $4 тыс. Однако средняя зарплата американцев к началу 1990-х все равно находилась на самом низком за последние 30 лет уровне — $14,8 за час. Появились возможности для структурной технологической перестройки промышленности и для возникновения новых отраслей. Среднегодовые темпы экономического роста выросли до 3,2%. А инфляция к 1988 году снизилась до 4,1% (в 1980 году — 13,5%).
С другой стороны, все эти достижения нивелировались рядом негативных моментов. Не произошло ожидаемого притока инвестиций в экономику. Учитывая, что 5% наиболее состоятельных американцев аккумулировали до 18,3% национального дохода, деньги, сэкономленные от снижения налогов, в основном оказались задействованы в финансовых операциях на фондовом рынке с целью личного обогащения.
Не удалось снизить и бюджетный дефицит. Урезав социальные расходы, США затеяли затратную «гонку вооружений» с СССР, запустив программу «звездных войн». Военные расходы выросли более чем в два раза — до $282 млрд. Чтобы покрыть дефицит бюджета, администрация Рейгана была вынуждена активно занимать средства на внутреннем и внешнем рынках.
В результате в 1989 году госдолг достиг отметки $2,8 трлн. (в 1980 году, при Картере, он составлял $907,7 млрд.). Так что в период президентства Рейгана США превратились в крупнейшего мирового должника.
Усугубилось социальное расслоение: число американцев, живущих за чертой бедности, выросло с 29 млн. в 1980 году до 31,7 млн. в 1988 году. Тогда же Министерство жилищного строительства и городского развития признало, что бездомных в стране стало на 240% больше. Несмотря на то что доход большинства американцев увеличился, средний годовой доход бедных снизился с $9,4 тыс. до $8,8 тыс.
Рейган объяснял эти неудачи противодействием конгресса — поддержку законодателей он терял по мере роста затрат на военные нужды. Однако, судя по редким комментариям членов команды Рейгана, и в самой президентской администрации не все ориентировались в происходящем. Так, еще в 1981 году в интервью журналу The Atlantic глава административно-бюджетного управления Дэвид Стокман сказал: «Никто из нас не понимает, что происходит с этими цифрами».
Серьезно осложнили жизнь администрации Рейгана «Ирангейт», случившийся в 1986 году, и «черный понедельник» на фондовых биржах в 1987-м. Эти два события подорвали доверие к правительству. Но, как ни странно, не оказали серьезного влияния на реноме самого Рейгана, хотя его президентский рейтинг снизился, — харизматичный политик умело дистанцировался от скандалов.
Между тем президент Рейган имел как прямое, так и косвенное отношение к этим событиям. «Ирангейт» (в США этот скандал чаще именуют «Иран-контрас») разразился в ноябре 1986 года, когда всплыла информация о поставках ЦРУ оружия в Иран без ведома конгресса. Вырученные от продажи оружия средства в обход запрета конгресса направлялись на поддержку последователей убитого в 1981 году никарагуанского диктатора Сомосы — повстанцев-контрас. Они вели партизанскую войну против сандинистского правительства Никарагуа (поддерживаемого СССР). Во время разбирательств о причастности к конфликту президента Рейган заявил, что ничего не знал о происходящем. Однако в любом случае сама возможность проведения таких операций возникла после того, как Рейган в начале первого президентского срока предоставил полную свободу действий секретным службам.
Но если скандал «Иран-контрас» лишь поколебал доверие к институту президентства внутри страны, то «черный понедельник» оказал колоссальное влияние на весь мир.19 октября 1987 года впервые с 1929 года резко обвалились биржевые индексы. Поначалу была выдвинута «техническая» версия обвала: якобы запрограммированные определенным образом компьютеры при превышении неких границ убытков по ценным бумагам с молниеносной быстротой принялись выбрасывать на рынок большие пакеты акций с поручением о продаже на максимально благоприятных условиях.
Однако реконструкция событий позволила сделать другие выводы. К 1987 году экономика США росла в течение пяти лет, в связи с чем участники рынка сочли, что рецессии в ближайшее время не произойдет. Не сдерживаемые никакими регуляторными механизмами, отмененными Рональдом Рейганом, в ценные бумаги активно вкладывались все, в том числе и те, кто сумел сэкономить на налогах (а общий объем денежной массы, полученной от снижения ставки налогов, за два президентских срока превысил $800 млрд.). С 25 августа 1982 года по 25 августа 1987 года индекс Dow Jones вырос на 244%. Это привело к изменению соотношения курс/текущая прибыль, но инвесторы успокаивали себя тем, что биржа улавливает ожидания прибыли компаний, которую они получат в 1988 году. Также не был замечен сигнал с рынка облигаций, ставки по которым приблизились к уровню высокорисковых бумаг. Участники торгов выстроили пирамиду, загодя скупив ценные бумаги (в том числе в долг), и перестали вкладываться в ценные бумаги, ожидая, когда Dow Jones достигнет рекордных 3600 пунктов. Но 19 октября Dow Jones упал на 22,6% — компьютеры действительно стали выполнять запрограммированные поручения. Следом «посыпались» и иностранные фондовые рынки.
А в 1989 году начала рушиться пирамида долгов сберегательных союзов. Эти союзы брали у граждан средства взаймы, чтобы выкупать компании, а затем продавали их по частям дороже, чем предприятие стоило целиком. В итоге миллионы американцев оказались на грани банкротства, и правительство было вынуждено направить около $200 млрд. налоговых поступлений на погашение задолженности сберегательных союзов. Именно эти обвалы впоследствии привели к рецессии начала 1990-х и образованию «пузырей доткомов» в начале 2000-х.
Несмотря на противоречивый характер некоторых достижений Рональда Рейгана, период его президентства стал эталонным. Ни один из следующих президентов США не смог повторить успехи Рейгана. Уже при Джордже Буше-старшем наметился возврат к концепции «социального государства». Остальные президенты принялись вновь усиливать роль государства, повышать налоги. Экономика оздоровилась, но справиться с ростом госдолга они уже не могли, хотя и «занимали» значительно меньше Рейгана, при котором госдолг вырос на 188,2%. Буш-старший, получивший «в наследство» $5,6 трлн. госдолга, увеличил его на 46,2%, Клинтон — лишь на 13,7%, а Буш-младший — на 77,4%.
Многие эксперты полагают, что именно «рейганомика» стала источником большинства проблем в дальнейшем, в том числе и мирового финансового кризиса 2008-2009 годов. «Рейганомика» надула немало «пузырей», заложила фундамент для милитаризации экономики. Но главное, при Рейгане был запущен процесс спекулятивного роста слаборегулируемого рынка деривативов.
К середине второго президентского срока Рейгана в стране стали замедляться темпы экономического роста, и глава ФРС Пол Волкер подал в отставку. На его место в 1987 году был назначен Алан Гринспен. В качестве одного из механизмов обращения денежной массы и задолженности Гринспен предложил усилить развитие рынка производных финансовых инструментов — деривативов. В результате постепенно в обиход вошли фьючерсы, опционы, кредитные свопы, не имеющие собственной ценности, а опирающиеся на ценность других бумаг или обязательств. Иными словами — инструменты для финансовых спекуляций. Именно деривативы в 2008 году стали спусковым крючком кризиса, не закончившегося до сих пор. СБ
Комментарии экспертов
Андрей Кобяков, кандидат экономических наук, соавтор книги «Закат империи доллара и конец Pax Americana», заместитель главного редактора еженедельного общественно-политического журнала «Однако».
Что, на ваш взгляд, явилось самой сильной составляющей экономической политики Рейгана?
Самой внешне эффектной операцией стало возвращение доллару статуса главной мировой валюты, который он стремительно терял в 1970-е годы. План операции был разработан тогдашним главой ФРС Полом Волкером и бывшим министром финансов Майклом Блюменталем и заключался в резком подъеме учетных ставок и доходности гособлигаций США, что вызвало разворот мирового свободного капитала в сторону США и взлет курса доллара. Правда, среднесрочный позитивный экономический эффект был достигнут ценой долгосрочного негативного эффекта —
астрономического роста американского госдолга. Причем цена эта еще не уплачена сполна — финальная расплата впереди. Объективно же самым сильным достижением стала конверсия — перенос в гражданскую сферу технологических находок и новаций, возникших или зародившихся в военной сфере. Это определило технологический отрыв США на долгие годы вперед. Однако как первое, так и второе достижение были получены ценой колоссального риска и содержали в себе огромную (и весьма вероятную) опасность провала.
В чем главный недостаток — или просчет — его социально-экономической программы?
В принципе, если разобраться, вся социально-экономическая программа Рейгана — это сплошной недостаток. Хотя по достигнутым результатам ее нельзя назвать просчетом. Попытка вытянуть американскую экономику из ямы, вернуть Америке былое могущество и бесспорное мировое лидерство теми методами, которые использовал Рейган, имела очень мало шансов на успешный исход. Программа Рейгана была основана на авантюре. Хотя, повторю, в итоге она имела определенный успех — по стечению многих (в том числе исторических) обстоятельств. Например, маразматичность советского высшего руководства и, как следствие, отсутствие вменяемости управленческих решений («пятилетка пышных похорон»). Затем период горбачевщины, приведший к хаосу и развалу страны. Затем абсолютно проигрышный вариант выбранных реформ («вашингтонский консенсус», «шоковая терапия» и сознательный отказ от японско-тайваньско-корейско-китайского варианта развития), который вместо бурного роста российской экономики закономерно привел к колоссальному спаду и деградации. Рейган действовал как азартный карточный игрок, он блефовал, имея очень слабую карту на руках, — но его блеф сработал. Однако это историческая случайность, ибо шансов на успех его политики объективно было мало. Если бы (хотя история и не знает сослагательного наклонения) ответ СССР был адекватным, а экономические реформы ставили своей целью развитие, а не передел собственности — исторический итог рейгановской авантюры был бы противоположным. Однако слабые ходы основного геополитического и геоэкономического соперника позволили продлить на несколько десятилетий американское лидерство. Это не заслуга Америки (в том числе Рейгана) —
это результат исторической удачливости.
Могли бы современные политики чему-то поучиться у Рейгана?
Во-первых, упорству в достижении поставленной цели. Во-вторых, в своей политике Рейган руководствовался прежде всего нравственными и идеологическими мотивациями. И именно это сделало его политиком с большой буквы. Отсутствие идеологического вектора и глубоких нравственных мотивов у большинства нынешних политиков делает их политические усилия бессистемными, рыхлыми и в конечном итоге неэффективными.
В какой мере Рейган несет ответственность за нынешние проблемы США и мировой экономики?
Именно при Рейгане начались хронические гигантские дефициты бюджета США и катастрофический рост госдолга — Америка превратилась из главного мирового кредитора в главного мирового должника. С его правления начался и порочный процесс неумеренного роста внутреннего кредитования, за счет которого искусственно поддерживались темпы роста экономики. С некоторого момента в этот процесс втянулись и другие страны.
И именно навес плохих долгов и в принципе нерешаемая проблема необеспеченной задолженности стали причинами нынешнего мирового финансового кризиса.
Вадим Асадов, основатель и генеральный директор группы высокотехнологичных компаний NeurOK, один из ведущих российских бизнес-ангелов.
Что, на ваш взгляд, явилось самой сильной составляющей экономической политики Рейгана?
Рейган был довольно последовательным сторонником ограниченного правительства (small government) — это, в принципе, является одним из ключевых положений американского общества при его возникновении и сильно забытым и подпорченным сегодня. Отцы-основатели США полагали, что большая часть власти должна находиться в руках народа или штатов, в то время как федеральное правительство имеет полномочия только в узком круге четко перечисленных областей, что и записано в Конституции США. Само по себе уменьшение вмешательства правительства во все дела и снижение налогов привело к массе положительных последствий для экономики США, пережившей рецессию во время правления Рональда Рейгана.
В чем главный недостаток — или просчет — его социально-экономической программы?
Традиционно считается, что Рейган не сумел существенно упростить законодательную систему и систему налогообложения. Попытка победить юридическое и бухгалтерское лобби во время второго срока Рейгана, увы, провалилась, что, по моему мнению, позволило восстановиться тренду на расширение роли государства посредством усложнения правил и написания идиотских законов. По моему личному мнению, Рейгану также не стоило затевать гонку вооружений. Хотя считается, что это помогло развалить СССР и дало толчок развитию инноваций через двойные технологии, я не уверен, что вред, нанесенный обществу искуственнным перераспределением средств в отдельные сегменты экономики и/или технологии, перевешивает пользу.
Могли бы современные политики чему-то поучиться у Рейгана?
Парадокс Рейгана в том, что, находясь у власти, он уменьшал эту власть, ограничивая по максимуму роль федерального правительства. Не уверен, что этому можно научиться — это некое иррациональное долгосрочное стремление сделать правильно вместо краткосрочного рационального «урвать себе». Но если предположить, что такая «учеба» возможна, то я бы скорее призвал сегодняшних политиков понять, что они бессильны против законов экономики и их попытки влиять на процессы вместо создания условий для неизбежных процессов рано или поздно приведут к плачевным результатам.
В какой мере Рейган несет ответственность за нынешние проблемы США и мировой экономики?
Кризис в США стал результатом госрегулирования и госвмешательства на рынке жилья и на банковском рынке, а также растущего объема госрасходов по всем направлениям.
Community Reinvestment Act, де-факто убравший ограничения на кредитование неимущих, — это закон, от которого, я полагаю, Рейган переворачивается в гробу. Госгарантии по закладным, государственное страхование депозитов, госкредиты студентам, военная экспансия государства, система социального страхования… Список можно продолжать очень долго.
Последние двадцать лет превратили Америку в полусоциальное государство — сильно сомневаюсь, что таким видел будущее США Рональд Рейган. Многие американцы очень уважают этого человека, и, я надеюсь, мнение о том, что Рейгана сейчас не хватает в Белом доме, поможет Америке достойно пройти через грядущие президентские выборы. Хотя, увы, текущая избирательная кампания надежд на это не вселяет.
