«Предприниматели — исключительные люди»

Совладелец компании Giffels Management Russia Кристофер Ван Рит все детство сожалел о том, что родился не во времена Тома Сойера и Гека Финна, а в современной Америке. Однако, впервые попав в Россию в 1995 году, он обнаружил, что романтическая и авантюрная атмосфера произведений Марка Твена еще жива в нашей стране.

После кризиса 1998 года шансы на трудоустройство для оставшегося без работы финансиста стремились к нулю. Именно это обстоятельство побудило Криса Ван Рита, который на тот момент уже три года прожил в России, встать на путь предпринимательства. Начав с консалтинга, он довольно быстро перешел к инвестиционным проектам и продолжает заниматься ими до сих пор. На его счету уже около десятка реализованных проектов в разных отраслях, включая сеть супермаркетов «Дикси». Последний из них — компания Giffels Management Russia, являющаяся одним из ведущих девелоперов складской недвижимости на российском рынке. Секрет успеха Криса прост: нужно чувствовать, в каком направлении развивается рынок, и инвестировать в перспективные проекты на ранней стадии. Когда молодые предприниматели жалуются, что на рынке не осталось свободных ниш, Крис лишь смеется: достаточно оглянуться по сторонам, чтобы увидеть множество возможностей. По его мнению, в России не хватает мексиканского соуса сальса, качественных одноразовых чашек для кофе (которые приходится импортировать из Англии) и многого другого.

Я хотел бы попросить тебя предельно честно рассказать о твоем пути в бизнесе — не только об успехах, но и об ошибках и промахах.

Есть хороший анекдот на эту тему. Знаменитый бизнесмен выступает перед выпускным классом в бизнес-школе, рассказывает свою историю успеха. В конце один студент поднимает руку и спрашивает: «В чем секрет вашего успеха?» Бизнесмен отвечает: «Правильные решения. Еще вопросы?» Тот же студент спрашивает: «Как вам удается принимать правильные решения?» Спикер задумывается на 30 секунд и говорит: «Мне помогает опыт. Еще есть вопросы?» Студент опять тянет руку: «А как вы приобрели опыт?» Бизнесмен думает целую минуту и признается: «Благодаря неверным решениям».

Отличное начало интервью! Кем ты считаешь себя в первую очередь — предпринимателем, финансистом?

Я предприниматель в сфере финансов. Если говорить о моей работе в этой стране, то моя задача — сообразить, как соединить в России иностранные ноу-хау и финансирование, чтобы мои идеи воплощались в жизнь. Мне нравится иметь возможность позитивно влиять на вещи, и это мотивирует меня заниматься моим делом. Я занимаюсь бизнесом в России, потому что здесь еще многое нужно сделать для того, чтобы жизнь людей стала такой же приятной, как в Северной Америке или Западной Европе. Быть частью этого процесса — захватывающее занятие.

Позволь тебя немного поддеть. Представь, что у тебя отняли твое состояние и твою способность влиять на положение вещей. Ты все равно останешься в России и продолжишь заниматься тем же самым?

Хороший вопрос. Я бы не хотел стать бедным. Но то, что я делаю, я делаю не ради денег. Я не жадный — пока у меня есть дом, куда я могу прийти, и мне хватает средств на комфортную жизнь, я не требую большего. Для меня прибыль — это возможность инвестировать в более крупные проекты, чтобы добиться большего влияния. В США ты можешь быть очень влиятельным человеком, совсем не зарабатывая денег, — таковы политики. Такой способ оказывать влияние меня тоже вполне устроил бы. Но поскольку я не политик, а бизнесмен, для меня инструментом влияния являются деньги.

Как ты стал предпринимателем?

Это произошло случайно. Я был финансистом на Уолл-стрит и приехал в Россию в 1995 году, когда мне было 25 лет. Мне казалось, что после конца советской эпохи молодые люди станут главными двигателями перемен в этой стране, и я сам, будучи молодым человеком, надеялся найти здесь свое призвание. Я начал работать в банке «Менатеп» в качестве инвестиционного банкира…

Они тебя пригласили?

Нет, я сам приехал со своим резюме во время двухнедельного отпуска. Я встречался с сотрудниками PWC, Deloitte & Touche и других организаций. Кроме этого, у меня были встречи с такими людьми, как Рубен Варданян и Чарли Райан. Когда отпуск закончился, я вернулся в США и стал названивать Варданяну, Райану и Питеру Дерби из «Тройки Диалог», надеясь, что они захотят меня нанять, ведь переезд в Россию представлялся недешевым делом. Но они мне не перезванивали. Люди из PWC и Deloitte были готовы взять меня к себе, но мне не хотелось работать в крупной международной компании. И тогда я решил, что мне надо переехать в Россию, чтобы работодатели принимали меня всерьез. В августе 1995-го я приехал снова по студенческой визе. Я поступил на месячный языковой курс в Пушкинском институте, и мне выделили место в общежитии. С утра я по шесть часов учил русский, а во второй половине дня занимался поисками работы. В итоге меня нанял Юрий Мильнер, в то время работавший в «Менатепе». Через полтора года мне предложили занять место финансового директора «Трансаэро», чтобы я помог привлечь финансирование для этой авиакомпании. Затем один из основателей «Трансаэро», Григорий Гуртовой, покинул компанию, и я присоединился к нему, чтобы запустить инвестиционный фонд. Это было в 1997 году. Вскоре случился кризис, я разорился и остался без работы, после чего вернулся в Нью-Йорк и стал думать, как рассчитаться с кредиторами. Я был должен гораздо больше денег, чем у меня имелось. И я решил: мне придется научиться зарабатывать деньги, не имея работы, поскольку перспективы трудоустройства на тот момент выглядели сомнительно. Я начал предоставлять услуги западным компаниям, которые давали деньги в долг российским организациям, пострадавшим от дефолта, консультировал их по вопросам взыскания безнадежных долгов. Этот консалтинговый бизнес оказался очень успешным, поскольку мои знания были в какой-то мере уникальными. Ситуация, при которой частные российские компании получили значительное количество заемных денег от иностранных банков, сложилась впервые. До этого иностранные кредиторы давали в долг советским организациям, по обязательствам которых отвечало государство. Когда случился кризис, ни у кого не было опыта урегулирования проблемных долгов с частными российскими компаниями, стороны просто не умели общаться друг с другом. Моя работа заключалась в том, чтобы направлять переговоры и находить решения. От меня требовалось знание законодательства, культурных особенностей и финансов. Приходилось давать четкие рекомендации, располагая лишь скудной информацией. Нашим крупнейшим клиентом был японский банк, который ссудил $100 млн. «Менатепу», а залогом по этому кредиту было 14% активов «Юкоса». Занимаясь консалтингом, я заработал неплохие деньги, и мне понравилось быть самому себе начальником — с этого и началась моя предпринимательская карьера. Я стал помогать компаниям привлекать инвестиции, необходимые для роста, и обратил внимание, что, когда вы инвестируете в российскую компанию, вы можете приблизить ее к успеху, помогая внедрить какие-то западные приемы ведения бизнеса.